Ванечка

Фраза: «Ну, что ты Ваньку валяешь» кажется мне с некоторых пор очень правильной и полной глубокого смысла в связи с тем, что в моей жизни появился такой Ванька.

Работала я тогда в одной из школ России. Это был курортный городок в предгорье Большого Кавказского хребта, красивый, как рай.

В школе учились дети самых разных национальностей и вероисповеданий: русские, украинцы, армяне, грузины, курды и т.д. Здесь издавна сложился сплав наций, традиций, верований.

У кубанских казаков русская речь пересыпана украинскими словами не случайно, в прошлом, они были переселенцами с Украины.

Именно из семьи кубанских казаков и был наш Ванечка. Когда он пришел в первый класс, мы все - и учителя, и ученики - были поражены его просто ангельской красотой: светлые кудряшки обрамляли нежное личико, огромные черные глаза, казалось, были нарисованы Рублевым, такими они были неземными в своей отрешенности. Он не был стеснителен, как большинство первоклашек. Был деловит, уверен в себе, только в его прекрасных глазах трудно было уловить хоть какой-то ход мысли, они были беспристрастны, как поверхность воды в ясный день. Отец его был сапожником, весельчаком и балагуром, мать - домохозяйкой, доброй и трудолюбивой женщиной. На ее плечи легло множество забот по дому и уходу за большой семьей. Семья как семья.

Среди других детей Ванечка сразу же выделился нестандартностью мышления, а вернее отсутствием такового. После некоторых событий он оказался в центре внимания всей школы.

Учеба ему совсем не давалась, особенно математика. Учительница начальных классов билась над этой проблемой не на жизнь, а насмерть. Но ей пришлось выбросить белый флаг, поскольку для Ивана иксы и игреки так и остались тайной за семью печатями. Однажды ее заменяла другая, преподававшая в старших классах. Это была пожилая, очень волевая женщина, для которой не существовало ничего невозможного. Она свято верила, что при правильном подходе математике можно научить даже слона. Прозвище у нее было обидное, но остроумное, как все прозвища, которые дают дети. Стоя у доски, со страстью объясняя решение задачи, она постепенно всю свою одежду перемазывала мелом и становилась похожей на тряпку, которой с доски стирают мел. Так ее и называли - Тряпка, хотя жутко боялись, что она узнает об этом.

Объясняя что-то, учительница заметила отсутствующее выражение лица Ванечки и решила доказать всем, что она сможет зажечь в нем огонь любви к математике. Остальные дети были забыты, все внимание отдано Ивану. Когда, истратив первый запал страсти в выполнении столь важной задачи, она посмотрела в Ванины не затуманенные мыслью глаза и спросила, понятно ли ему ее объяснение, он ответил лаконично: «Не». И для большей убедительности весело покачал головой. Учительница начала свою атаку снова. Лицо ее раскраснелось, платье было перемазано мелом, волосы выбились из пучка, украшавшего затылок, но Ваня оставался, невозмутим. 40 минут продолжался бой, неравный бой учительницы за интеллект ученика. И, когда Ваня в очередной раз замотал головой, она упала в обморок. И тогда весь 3 «А» помчался к директору. Через минуту толпа во главе с директором мчалась в обратном направлении. Перед ними предстала трогательная картина: Ванечка, сидя на корточках, выкручивал на лицо лежащей учительнице тряпку, которой стирали мел с доски, очевидно, думая, что так он может привести ее в чувство. Редкие грязно-белые капли падали ей на лицо. Директор, думая, что Ваня довел математичку до обморока своим поведением, схватил его за ухо и потащил в кабинет на расправу. Учительница, придя в себя, потеряла свои последние иллюзии. Так Ваня пострадал за науку. 

С тех пор от Вани ничего не требовали, учителя изощрялись из последних сил, стараясь поставить ему положительную оценку.

В пятом классе Ваня полюбил историю. Сначала учитель приложил максимум усилий, заставляя Ваню говорить, а, когда из него, как из порванного мешка посыпалась речь, пожалел о своих усилиях.

«Скажи, Ваня, - спрашивал историк,- какие орудия труда были у древнего человека? Давай я тебе помогу. Отправлялся древний человек на охоту, брал с собою лук и …?» В надежде, что услышит слово «стрелы», даже изображал, как стрела поет в полете. «Ну, что, Ваня, лук и …?» «И яйца»,- бодро отвечал Иван. Класс оглашался хохотом. «Как называлось государство у монголо-татар?- спрашивал историк,- Золотая, ну, Ваня, Золотая …» Но вместо ожидаемого слова «орда» Иван говорил: «Золотая лихорадка». В средних классах Ивана будто прорвало. Он увлеченно рассказывал, как «труп» скифского вождя объехал все скифские поселки, как индейцев насильно загоняли в «презервативы» (имелись в виду резервации). Иван утверждал, что танковые части «бомбили город с воздуха», а у «мамонта в носу много мяса». Он никогда не пропускал уроков истории, но нес такую околесицу, что у учителя иногда падали очки на стол. Иногда ему казалось, что Иван потешается над всеми или издевается. Но тот смотрел на всех все теми же детскими глазами, похожими на блюдца и был очень серьезен.

Как-то при объяснении темы об изобретениях и открытиях историк, прохаживаясь по классу и остановившись возле Вани, говорил: «Была изобретена пишущая машинка, воздушный шар… Иван, повтори!» Ваня, встав из-за стола, четко произнес: «Была изобретена писающая машинка».

При изучении хрущевского периода учитель вдохновенно рассказывал о целине, о ветровой эрозии на целине, о причинах отставки Никиты Сергеевича. На следующем уроке Иван пошел отвечать по желанию. Первая же фраза его ответа повергла учителя в шок: «Хрущев ушел на пенсию, потому что заболел ветровой эрозией». У историка снова упали очки.

К нам в школу пришла новая учительница. Она Ваню еще не знала. Однажды, вернувшись с урока, бросила, в сердцах стопку тетрадей на стол и потребовала вызвать родителей Ивана в школу, поскольку в диктанте вместо фразы «из леса вышла группа радистов», он написал: «из леса вышла группа садистов». «Да он сам садист, издевается надо мною!»- сквозь слезы говорила она. Мы всячески пытались ее успокоить.

Прошли годы. Ваня стал сапожником, как и его отец. Нужны ли были ему логарифмы и экскурсы в тонкости эпохи Реннесанса? Вопрос спорный.

Однажды я приехала в тот самый курортный городок, который был так красив, как рай. Приехала на отдых в санаторий с поэтическим названием «Голубая даль». Случайно сломала каблук. Отыскав мастерскую по ремонту обуви, увидела самодельную табличку, на которой было написано «Мастерская «Тута Хамон», очевидно имелся ввиду незабвенный египетский фараон Тутанхамон. А ниже, на бумажке, приклеенной к стеклу, надпись, сделанная от руки - «Ушел в голубую даль» - все это безо всяких кавычек и прочей, по мнению Вани, ерунды. Это была, конечно, его мастерская и говорили, что он стал хорошим мастером.