Без денег МВФ Украина не протянет и месяца

В Киеве состоялась встреча министров иностранных дел Германии и Франции с высокопоставленными украинскими чиновниками. В частности, обсуждали ход реализации минских договоренностей. При этом ни глава МИД Германии Франк-Вальтер Штайнмайер, ни его французский коллега Жан-Марк Эро не поднимали вопроса о внесении в Конституцию Украины изменений об особом статусе Донбасса. Однако активно обсуждалась тема подготовки закона о проведении выборов на востоке страны.

Тем временем Великобритания готовится к проведению референдума относительно того, оставаться ли королевству в составе Евросоюза. Стоит отметить, что европессимистические настроения растут и в других странах содружества.

Дипломат, политолог, глава Международного центра перспективных исследований Василий Филипчук в эфире радиостанции Голос Столицы прокомментировал политические события, которые происходят на европейском континенте.

Какой была главная цель визита руководителей МИД Германии и Франции?

– Было три составляющих этого визита. Прежде всего, это протокольно-церемониальная составляющая, то есть со стороны обоих министров звучали слова почтения к погибшим на Майдане два года назад.

Вторая составляющая – это мирное урегулирование конфликта на востоке нашей страны, минский процесс.

И третья, на мой взгляд, наиболее важная составляющая их визита – внутриполитическая. Европейский Союз и Запад в целом взяли на себя роль спонсора нынешней украинской власти, они обеспечили и политическую, и финансовую поддержку украинскому правительству, украинскому президенту, украинскому премьер-министру. И когда через два года после Майдана уже пора подводить определенные итоги, они видят, что реформ нет, коррупция процветает.

А политический кризис, который у нас развернулся несколько недель назад, стал последней каплей. Когда они увидели, что вместо модернизации и европейских реформ здесь коррупция и противоречия, то решили все же приехать в Киев и понять, что здесь происходит.

То есть они хотели увидеть воочию, что именно они поддерживали в течение двух лет?

– Да. Это было, я думаю, последним китайским предупреждением, что дальше так продолжаться не может, что реформы должны быть на деле, а не на словах, или произойдут определенные кардинальные изменения в отношении поддержки украинской власти.

А каким образом вообще пока Запад может давить на наш политикум?

– У них столько инструментов, что можно долго перечислять. Прежде всего, это финансовые рычаги. Фактически, государство Украина является банкротом, как бы там премьер-министр не рассказывал, что мы заплатили все долги. И мы хорошо знаем, что страна полностью зависит от кредитов МВФ.

Без финансирования со стороны МВФ, я думаю, долго протянуть для нынешнего украинского правительства достаточно сложно. Речь идет уже даже не о полугодии, не о месяцах, а о неделях.

Но МВФ – это лишь одна из многих составляющих. Очень важная составляющая – международно-политическая, дипломатическая помощь. Думаю, что достаточно этих двух элементов – финансового и политико-дипломатического, чтобы понять, что фактически воля Запада должна восприниматься Киевом не просто как высказывание пожеланий, а как указания, которые нужно выполнять.

Как бы нам это не нравилось, как бы нам это ни казалось свидетельством ограниченного суверенитета Украины на международной арене, но это факт, и нам не из чего выбирать. По большому счету, наши западные партнеры требуют от нас реформ, изменений, в которых нуждается Украина. Но если украинское общество имеет возможность влиять на власть только раз в четыре или пять лет во время выборов, то у наших западных партнеров гораздо больше возможностей для влияния.

Мы не можем напрямую влиять на наше руководство – ни на президента, ни на премьера. Наиболее эффективным способом давления является обращение к международному сообществу, к тем же США и ЕС, чтобы они давили на наше правительство, потому что наше правительство глухое к собственным гражданам, наше правительство может держать граждан четыре-пять лет в социально-экономической бедности, упадке и нищенстве, это правительство может не ремонтировать дороги, ему безразлично, чем живут украинские граждане.

А вот позиция западных партнеров для них жизненно важна, поэтому у нас нет более эффективного средства воздействия на родное правительство, чем через Германию, Францию или США.

Во время визита немецкого и французского лидеров МИД произошла определенная смена риторики. Если раньше говорили о необходимости предоставления особого статуса Донбасса, изменений в Конституцию, то теперь упоминалось только о необходимости законодательной подготовки к проведению выборов. Что изменилось?

– В последнее время много наших юристов и политиков призывают выбросить минские договоренности на помойку, но это невозможно. Минские договоренности – не просто политическая декларация, а документ Совбеза ООН. Это орган, решения которого имеют высшую юридическую силу и обязательны к исполнению всеми странами-членами ООН. То есть мы обязаны выполнить минские договоренности, даже если они нам не нравятся.

И в минских договоренностях четко указано о том, что мы должны принять новую Конституцию. Причем четко указано, что она должна быть согласована с представителями отдельных регионов Донецкой и Луганской областей.

А есть вообще какой-то официальный документ, подписанный всеми сторонами, где написано, что мы должны договариваться именно таким образом?

– Существует резолюция Совбеза ООН, которая официально согласована и внесена в документы секретариата ООН. Это документ высшей юридической силы. Не имеет значения, подписывали его или не подписывали.

Я не знаю, чем руководствовался президент Украины, когда согласовывал вопрос, что мы должны принять новую Конституцию, которая должна быть согласована с представителями тех отдельных территорий Донбасса. Но, так или иначе, он такое обязательство взял.

Долгое время нам всем промывали мозги тем, что ничего удивительного в этом нет. И перед западными партнерами со стороны украинской власти постоянно заявлялось, что никаких проблем с принятием этих конституционных изменений не будет. Я думаю, что наконец поняли и западные партнеры, и наша власть, что нельзя играть с Конституцией.

Конституция – это абсолютное отражение суверенитета, суверенной воли украинского народа. Это не может быть предметом каких-либо международных договоренностей. А если это так, тогда признаем, что мы зависимое государство, что мы какая-то управляемая извне территория.

И когда все поняли, что эти изменения в Конституцию приводят только к усилению напряжения, то наши западные партнеры сделали шаг назад и не настаивают на этих изменениях.

С друг ой стороны, они поставили свой имидж в качестве гарантии того, что минские договоренности будут выполнены. И им нужно сейчас показать, что есть хотя бы какой-то прогресс, и в качестве этого прогресса предусматриваются такие меры, как, например, принятие закона о выборах на территории так называемых ДНР и ЛНР.

Этот закон, безусловно, должен быть принят украинским парламентом, но мы видим, что нет минимального консенсуса в Раде.

Ради выполнения минских соглашений нас могут шантажировать снятием санкций из России?

– Я думаю, что как раз этим и шантажируют, это вполне вероятный сценарий. У наших европейских партнеров все меньше и меньше аргументов, чтобы убеждать в необходимости продолжении санкций те страны, которые достаточно пессимистично относятся к этому. Они теряют от ограничений торговли с РФ, они не видят реформ и каких-то позитивных изменений в Украине, им надо решать проблемы на международном уровне. В частности, миграции, конфликт в Сирии, и т.д. А сделать это без России, как мы видим, становится все сложнее и сложнее.

Поэтому, если сейчас не будет убедительного набора аргументов, почему санкции надо продолжать, то совсем скоро может быть поднят вопрос об их снятии.

Если говорить о политических процессах в Европе, то недавно Брюссель пошел на довольно большие уступки Лондону, чтобы удержать Великобританию в составе ЕС. Что это за уступки?

– Великобритания в процессе вступления в ЕС выторговала для себя особые условия. Например, если налоги, таможенные сборы Франции идут в бюджет ЕС и не возвращаются к французским фермерам через структурные фонды как помощь сельскому хозяйству, то в Великобритании нет такого развитого сельского хозяйства, как во Франции. И она просто не может использовать такое большое количество денег, как сама Франция, Германия или Польша, поэтому она получает обратно определенную сумму средств, как просто вклад в британский бюджет.

И таких особых условий достаточно много, начиная от того, что Великобритания не присоединилась к европейской единой валюте, заканчивая тем, что она достаточно сдержанно относится к потугам Франции и Германии усилить координацию в сфере внешней политики, безопасности, обороны.

И когда внутри ЕС происходило обсуждение изменений в основных договорах, то многими высказывалось недовольство тем, что есть особые условия для Британии, которая напрямую получает денежные потоки, которая может позволить себе избежать общей ответственности за проблемы миграции.

Но с самого начала этих переговоров было очевидно, что цена выхода Великобритании слишком велика – и для самой Британии, и для Европы. Это фактически был бы начало конца ЕС. Я думаю, что и финансовые последствия были бы очень негативными. Поэтому, после длительных, серьезных переговоров был достигнут компромисс.

Этот компромисс не является чем-то чрезвычайным, он лишь свидетельствует о том, что модель, на которой строился ЕС последние 25 лет, в определенной степени себя исчерпала. Будущее за более разноуровневым Евросоюзом, где каждое государство интегрируется ровно настолько, насколько ему это выгодно. И для Украины это плюс, так как очевидно, что вступить в ЕС как Польша или Венгрия для Украины шанса нет.

И определенное расслоение уровней европейской интеграции открывает для нас хотя бы какие-то шансы в далеком будущем присоединиться к европейским процессам.

Голландия заявила, что тоже хочет провести референдум по вопросу, оставаться ли в составе ЕС…

– Это цепная реакция среди стран-контрибуторов в европейский бюджет. А Нидерланды также является страной, которая больше отдает в евробюджет, чем получает. Поэтому растут такие европессимистические настроения.

А что вы скажете о голландском референдуме по соглашению об ассоциации Украины с ЕС?

– Это тоже комплексный вопрос. Прежде всего, люди не голосуют против соглашения об ассоциации с Украиной как таковой. Они голосуют против нехватки демократии при принятии решений, например, по расширению ЕС.

Люди выступают против кулуарного принятия решений, против обмана. По сути, соглашение об ассоциации – это не соглашение о вступлении Украины в ЕС. Но со стороны наших отдельных политиков и не только политиков много говорилось о том, что это соглашение приведет нас в ЕС. Даже Порошенко во время инаугурации заявил, что после работы президентом он хочет быть членом Европарламента. Понятно, что он это говорил публично, и в Нидерландах это также услышали.

А с другой стороны им говорят, что это соглашение ничего общего с вступлением Украины в ЕС не имеет, поэтому у них возник такой диссонанс.

Напомним, ранее Петр Порошенко поручил МВД и другим госорганам внедрить концепцию интегрированного управления границами. Это необходимо для введения в будущем безвизового режима с ЕС. В то же время эксперт по международным вопросам Сергей Слободчук отметил, что Украина сейчас в полной мере не контролирует свои границы как на Востоке, так и на Западе.

При этом политолог-международник, экс-директор департамента информационной политики МИД Украины Олег Волошин считает, что безвизовый режим с ЕС изначально был политическим блефом. Об этом эксперт заявил в эфире радиостанции Голос Столицы.