ДМИТРИЙ ШЕПЕЛЕВ:

  «В Швейцарии поломал один сноуборд и разбил машину, которую взял напрокат»

— Поездка была запланирована еще во время «Фабрики»? Устали от прямых эфиров?

— Нет. Мой отпуск не связан с «Фабрикой». Просто в начале года на телеканалах уже все проекты записаны и работы практически нет. Поэтому, если вы можете себе это позволить, собирайте чемоданы и уезжайте. Так делает большинство ведущих.

— Известно, что вы любите активный отдых...

— Да. Если бы вы знали, сколько у меня синяков под одеждой! Они красноречиво говорят о моей любви к активному отдыху. В Швейцарии у меня было много приключений. Катался на сноуборде и один поломал. Разбил машину, которую взял напрокат. Но в то же время отлично себя чувствую.

— На сноуборде только учились кататься?

— Нет. Но первый раз попробовал съехать с горы высотой три с половиной тысячи метров. Это означает, что если вы такой же хороший сноубордист, как я, то будете спускаться с нее час или полтора, падая через каждые сотню метров.

— С вами был инструктор? Вы пытались обезопасить себя от травм?

— Так как я не впервые катался на доске, то уже примерно представлял, что это означает и как будет происходить. Поэтому инструктора у меня не было. Мне не хочется быть стеклянным человеком из фильма «Амели». И, кажется, у меня есть голова на плечах. Во всяком случае, именно этого всегда желает мне на день рождения бабушка. Не знаю, что она хочет этим сказать. Я помню, что нужно оставаться целым и невредимым, но не превращаю это в главную цель своей жизни. Да и обезопасить себя бывает очень сложно. Во время «Фабрики» сам себе случайно выбил кусок зуба. Это никак нельзя было предугадать. То, что должно произойти, обязательно произойдет. Многое от нас не зависит.

— Можете подробнее рассказать об этом?

— Во время «Фабрики зірок-2» «пострадали» три зуба. Два у Анастасии Востоковой. У меня все произошло благодаря «орудию труда» телеведущего. Я тоже шел и говорил в микрофон. Один из участников балета поднимался после своего выступления и, не увидев меня, ударил по руке снизу. Микрофон щелкнул по зубам, и я почувствовал во рту отколовшийся кусочек зуба. Я продолжал что-то говорить, но думал: мне можно улыбаться или улыбка получится щербатой? Это были самые забавные 20 секунд в том эфире.

— После этого вы сразу побежали к зеркалу?

— Безусловно, посмотрел в него. На следующий день я уже побывал у зубного врача.
«После эфира частенько снимаю с себя мокрую сорочку»

— Насколько сложно вести прямые эфиры? Это наверняка большое нервное напряжение...

— Мне никто не верит, но я работаю на телевидении уже девять лет. Начинал в Минске, откуда родом. Меня пригласили в получасовую ежедневную программу «Пятью пять». Она выходила в прямом эфире, ее вели подростки. Те программы невозможно сравнить с сегодняшними. Были и пот, и слезы, и кровь. Так что опыт прямых эфиров у меня больше, чем записанных.

— То есть сейчас они стали привычкой?

— Э-э-э, нет. Когда-то мне сказали отличную фразу: если ты не нервничаешь перед эфиром (перед любым!), значит, тебе пора бросать это занятие. Не буду скрывать, что действительно чувствую волнение перед началом каждого эфира.

— Как с этим справляетесь?

— Если честно, то не справляюсь. Думаю, волнение подстегивает, заставляет собраться. Возможно, благодаря нервозности чувствуешь себя в напряжении, и именно оно не дает расслабиться ни тебе, ни тем людям, которые от тебя зависят.

— Во время таких эфиров вы, наверное, как и футболист после матча, теряете несколько килограммов...

— Безусловно, сорочка после съемки может быть влажной. Но больше ничего мокрого с себя не снимаю.

— Сложно уснуть после программы?

— Легко. Хотя, если честно, после нескольких эфиров «Фабрики зірок» я возвращался домой, и мне нужно было прийти в себя, успокоиться. Потому что руки тряслись!

— Почему?

— Передо мной стояли слезливые глаза родителей и просящие руки братьев и сестер фабрикантов, которые умоляли о благосклонности. На самом деле это только зрители считали, что я каким-то образом решал судьбу этих ребят. На телевидении довольно много чисто технических вещей, о которых ведущему нельзя забывать. Именно это создает напряжение. А совсем не то, что сегодня из проекта уйдет блондин, а завтра — рыженькая... Вовсе не это было для меня главным.

— Бывало так, когда вы не знали, что сказать, и возникала неуместная пауза?

— Знаете, нет. У меня никогда нет сценария, который я должен выучить назубок и рассказывать как на экзамене или как стишок. Все, что нужно сказать, находится у меня в голове.

— Но вы — живой человек и можете застопориться в какой-то момент?

— Тогда я этого не скрываю. Искренне признаюсь, что не могу больше ничего сказать.
«У меня всегда с собой есть в запасе восемь сырых яиц»

— Вы успеваете работать в Минске, Киеве и Москве. Приходится постоянно мотаться между тремя городами. Не устали?

— Вы правы, я продолжаю мотаться, но уже не по работе. В Минск я езжу, чтобы увидеть своих родных. Уже не был там полгода. Работы в Белоруссии у меня нет. Сейчас я телеведущий «Нового канала» в Киеве, кроме того, здесь имеются и непрофессиональные увлечения. А в Москве у меня амбиции. Но там бываю не так уж часто.

— Украинское телевидение делает вам интересные предложения?

— С сентября, может быть, снова стану ведущим «Фабрики зірок». Мне интересен процесс: как из обычных ребят делают звезд.

— Кто для вас оказался самым интересным на «Фабрике-2»?

— Надеюсь, у Владимира Дантеса сложится сольная карьера. Это замечательный исполнитель, и, считаю, он оказался в нужное время в нужном месте. Володя занимается своим делом. И делает это хорошо.

— Вы родились в Татьянин день, и 25 января вам исполняется 26 лет...

— Да. Мама даже хотела назвать меня Таней. (Хитро улыбается.)

— Что же ей помешало?

— Дедушка, который считал, что я должен быть Ваней.

— Почему тогда вас зовут Димой?

— Вероятно, здесь вмешался отец. И его слово оказалось решающим.

— В каком городе вам хотелось бы жить?

— Я его пока ищу. У меня есть любимые города. Мне нравится Будапешт, Рим и Париж. Но был бы я там самим собой? Не уверен. Вряд ли мог бы продавать попкорн или чистить обувь... Однако по скорости жизни, по настроению я все-таки проголосую за Киев.

— Вам здесь комфортно?

— Да. Этот город не такой медленный, как Минск, и не такой быстрый и запутанный, как Москва. Город и для отдыха, и для работы. По-моему, в Киеве есть хорошее сочетание абсолютной безалаберности, умения бить баклуши и работоспособности.

— Вы можете сформулировать рецепт успеха?

— Мне кажется, что каждому нужно заниматься своим делом. Если вы встречаете человека, который влюблен в свою работу, в свое хобби, у него горят глаза и дрожат руки, значит, он на своем месте. Такие люди не могут жить без своей работы. И если любишь то, чем занимаешься, деньги обязательно заработаешь. Это аксиома. В этом и есть рецепт успеха.

— Для ведущего очень важен голос. Никогда не теряли его перед важной программой?

— У меня всегда с собой в запасе восемь сырых яиц, время от времени выпиваю одно из них.

— Вы шутите?

— Ну, два так точно со мной. (Улыбается.) В принципе, время учит бережно обращаться с голосом, но пока никаких недоразумений не происходило.

— Люди, которые выступают на сцене, часто признаются, что не знают, куда деть руки. Или в карманы их засовывают, или жестикулируют...

— Знаете, во всех концертных костюмах мне зашили карманы, так что нет возможности руки куда-нибудь засунуть. Поэтому они просто остаются моими руками и исполняют прикладную функцию: держат микрофон. Мне кажется, мы нашли общий язык с ними.